|
|
|
Ангелы смерти ***
Я медленно брёл по улице. По тротуарам торопливо шли люди, по дорогам ехали машины... Хотя, какое это
ТЕПЕРЬ имеет значение?.. Свернув за угол, я оказался во дворе старого, почти заброшенного дома.
Насколько мне известно, здесь живёт несколько пожилых пар, да с десяток не особо богатых студентов. Я
поднял глаза. Возраст этой пятиэтажки наверняка перевалил за шестой десяток. Не очень прочная кирпичная
кладка, выглядывающая кое-где сквозь обсыпавшуюся краску, пошла трещинами и местами можно было
заметить отсутствие кусков кирпича. Во многих нижних окнах стёкла были выбиты, подоконники насквозь
проржавели, а дверь третьего подъезда вообще замурована, как и окна всех помещений, располагавшихся в
нём. Жалобно скрипнули старые качели, покачиваясь под тяжестью прыгнувшей на них кошки. Небо было
подёрнуто серой пеленой туч, неподвижно застыл высоченный старый тополь в углу двора.... Я поудобнее
перехватил пакет с кормом и молоком для котёнка, невесть как попавшего ко мне на чердак, и прошёл
сквозь кирпичную кладку, перегораживающую вход в подъезд. Мои шаги гулко отдавались во всём тёмном
коридоре, пока я неторопливо поднимался на самый верх к единственному на весь дом входу на чердак.
Взвыл в щелях налетевший с улицы ветер, пробрав меня насквозь ледяным холодом и всколыхнув воротник
видавшей виды рубашки.
На чердаке царил полумрак, в воздухе неспешно плыли пылевые облачка, окутывая балки. В дальнем углу что-то
отчаянно копошилось в куче газет и листьев. Я подошёл к этому комку из пыли, бумаги и остатков растительности
и вынул оттуда за шкирку всего перепачканного в пыли чёрного котёнка. Он уставился на меня огромными
жёлтыми глазами, чихнул и принялся извиваться, пытаясь высвободиться. Я опустил его на пол и принялся
распаковывать пакет. Мне еда не нужна: существа, вроде меня, вообще не нуждаются ни в еде, ни в воде,
хотя, конечно, время от времени употребляют и то и другое.
Уже лёжа на старой жёсткой кровати с трухлявыми ножками и порядком поизносившемся матрасом, я снова
принялся прокручивать в голове произошедшее.
***
Я мало что помню: мои хозяева успели лишить меня памяти до того, как погибли сами, но всё же какие-то
обрывки воспоминаний сохранились.
Не помню где и в каком году я родился, знаю только, что был это год високосный и тот февральский день
был отмечен числом 29. Я родился мёртвым. В те времена такое, наверняка, случалось нередко. А через
несколько минут ожил... Не знаю, кем были те люди, что дали мне фамилию и имя - Тодзи Акио - да и не особо
хочу узнать это. Как я узнал впоследствии, к Ангелам Возмездия попадают лишь мёртворождённые, существа
без души, без будущего. Учился я в обычной японской школе, занимался баскетболом и никогда особо на свою
жизнь не жаловался. У меня был приятель - Окинава Икори, заядлый астроном, любитель поэзии. Вместе мы
изучали звёзды, ездили в Токио, Икори читал мне стихи, в которых я не видел ничего, кроме набора слов,
связанных какой-то банальной мыслью. Но потом всё изменилось в одночасье.
Я до сих пор помню эту ночь. Безлунная, тёмная, до краёв заполненная мёртвой тишиной. Он пришёл ко мне в
полночь. Я помню высокую фигуру, равнодушно-холодный взгляд и занесённый над моей головой меч, так
похожий на катану. А потом пришла молниеносная боль, смявшая в один миг моё сознание, стеревшая разум и
само моё имя из летописи истории человечества... Таким было моё Посвящение.
С тех пор я был мёртв. Моё сердце не бьётся до сих пор, а тонкая, почти неразличимая за волосами полоска
шрама чуть выше левого уха никогда не исчезнет.
***
Следующий форпост моих воспоминаний - первый день в Городе Без Названия. Когда я открыл глаза, за
окном сияло солнце. Его лучи падали мне на грудь и лицо. Внезапно я понял, что руки мои крепко
связаны, а рот закрывает повязка. Всё, что произошло той тёмной ночью вдруг показалось мне страшным
сном, но явь предстала в ещё более причудливой форме.
Медленно отворилась дверь комнаты, в которой я лежал, и в полосу света, загородив окно, ступил молодой
мужчина. Он смотрел на меня с холодным равнодушием, засунув руки глубоко в карманы своего серого сюртука.
На вид мужчине можно было дать не больше двадцати пяти, но его серебристо-белые, явно поседевшие, волосы и
серые холодные, наполненные скрытыми силой и умом, глаза прибавляли ему не меньше десятка лет. Он внимательно
осмотрел меня с ног до головы, чему-то кивнул и, наклонившись, резко поднял меня за ворот рубашки. Я
оказался в каких-то десяти-пятнадцати сантиметрах от его колючих, холодных глаз и почувствовал предательскую
дрожь в коленях.
- Совсем сопляк, - вздохнул мужчина и потащил меня за собой к двери. Нескончаемо долго длился наш путь по
белому, хорошо освещённому коридору. Наконец, мы остановились у большой железной двери. Провожатый открыл
её и впихнул меня в неё. Яркий свет резанул по глазам: мы оказались на залитой солнцем улице.
Это был явно небольшой городок. По чистым аккуратным улочкам неторопливо прогуливались редкие прохожие,
слабый ветерок шевелил листья на деревьях и ровно подстриженных кустах вдоль тротуаров. Казалось, всё это
место утопало в безмятежном покое.
Провожатый толкнул меня в спину, и я неуклюже принялся спускаться по белым мраморным ступенькам.
Мимо прошла женщина со строгим равнодушным лицом, затянутая в кожаный комбинезон. Она лишь искоса глянула на
сопровождавшего меня мужчину, едва заметно кивнула и продолжила свой путь по улице. Казалось, меня эта
женщина не заметила вовсе, словно бы и не были связанными мои руки, а тугая повязка, от которой уже
ныли щёки, не стягивала мой рот. Я попытался издать хоть какой-нибудь звук, чтобы обратить на себя
внимание. Получилось какое-то мычание. И тут меня потряс удар в солнечное сплетение. Боль огненными волнами
растеклась по всему телу, но дыхания, вопреки ожиданию, не перехватило. Я согнулся пополам, прижимая руки
к груди. Тогда незнакомец снова грубо поднял меня за воротник и спокойно произнёс:
- Ещё одна подобная выходка, и в таком виде ты проведёшь не меньше трёх недель.
Серьёзность тона заставляла задуматься над сказанным и я благоразумно кивнул. Незнакомец усмехнулся и повёл
меня по аллее, начинавшейся у самого входа в это странное здание.
Минут через двадцать мы вышли к небольшому перекрёстку и повернули вправо. Пейзаж почти не менялся: аккуратные
дома, подстриженные кустики, зеленеющие деревья и почти полное отсутствие прохожих. Не пели птицы,
молчали насекомые, только о чём-то шептались листья. Продвигаясь всё дальше в глубь города, я так же
отметил отсутствие машин.
Верёвка нестерпимо врезалась в запястья. Хотел поскорее уже прийти туда, куда вёл меня незнакомец, лишь бы
избавиться от пут.
Вдали показался высокий дом из белого кирпича. По-видимому, это и была наша конечная цель. Лифт быстро
пополз вверх. Я привалился плечом к прохладному металлу. Было очень душно и жарко, нестерпимо хотелось
пить. Я умоляюще посмотрел на своего неразговорчивого конвоира, но тот равнодушно изучал панель с кнопками.
Только сейчас я заметил, что моя рубашка залита кровью. Бурая полоса пересекала ткань от плеча к животу,
вдруг ломанулась в висок боль. Я не смог сдержать стона, ноги подкосились, но конвоир успел подхватить меня
до падения и тут же вытолкнул из лифта на лестничную площадку.
Через минуту мы оказались в просторной, скудно обставленной квартире. Незнакомец почти кинул меня на диван,
а сам скрылся в соседней комнате. Я огляделся. Кроме дивана в этой комнате был ещё небольшой столик и два
кресла. Тяжёлые синие шторы наполовину скрывали большое окно, на стене висело единственное украшение этой
комнаты - зеркало в богатой серебряной раме.
Памятуя о словах мужчины, я не предпринимал попыток освободиться. Вскоре появился и сам хозяин квартиры,
неся в руках поднос. Опустив свою ношу на столик, он подошёл ко мне и принялся распутывать узел на
повязке, закрывающей мне рот.
- Сейчас я освобожу тебя, но говорить ты будешь только когда я сам спрошу тебя. Понял?
Я отчаянно закивал: боль от верёвок была уже почти невыносимой.
Он снял с меня повязку и занялся верёвками, стягивавшими запястья.
- Меня зовут Виктор. Я - твой временный наставник и напарник. Жить ты будешь в этой квартире. Пока не
освоишься, ты должен в точности исполнять все мои указания. Никаких вопросов зачем и почему - так надо, -
он отбросил верёвки и осмотрел мои запястья, красные и кое-где кровоточащие. - Как тебя зовут?
- Тодзи Акио, - хрипло выговорил я - язык слушался очень неохотно, в горле пересохло. Виктор поднялся, скинул
сюртук и принялся что-то разбирать на подносе. Я очень хотел пить, но попросить об этом значило нарушить
указания. Наконец, взяв небольшую коробочку, мужчина снова присел передо мной. Коробочка оказалась аптечкой.
Не спеша, Виктор принялся обрабатывать мои запястья какой-то резко пахнущей жидкостью и перебинтовывать их.
- Пить хочешь? - спросил он, не поднимая глаз.
- Да, очень, - с трудом проговорил я.
- Это временное явление, - произнёс Виктор, вставая. - Вскоре ты избавишься от этого желания.
- Ч-что?.. - пробормотал я, забыв об указаниях.
Вместо ответа Виктор взял меня за руку и приложил мои пальцы к своей шее, туда, где располагается артерия.
- Что чувствуешь? - спокойно спросил он.
- Ничего, - пробормотал я в замешательстве, ничего не понимая.
Тогда Виктор положил мою ладонь в то же место, только на моей шее.
- А так?
- Тоже ничего.
И тут меня как громом поразило: н и ч е г о. Это ведь сонная артерия, а я не чувствую биения
собственного сердца. Я уставился на Виктора, не в силах ничего сказать. Он протянул мне стакан с водой.
- Пойди поспи. Вечером я разбужу тебя: у нас много работы.
***
Конечно, тогда я уже ни о какой работе думать не мог - просто как подкошенный повалился на постель и
забылся пустым, без сновидений сном. Сквозь крышу просочились первые капли дождевой воды, гулко
громыхнуло над самой моей головой. Так всё началось. А как оно закончится - не знаю до сих пор...
Я приложил пальцы к сонной артерии, как всегда не ощутив под ними никакого движения. Теперь это уже
не так страшно, как тогда...
Котёнок, утробно урча, запрыгнул ко мне на грудь и свернулся там клубочком. Всё-таки начало было не
самым страшным из того, что произошло со мной в тот день....
***
- Подъём.
Кто-то грубо растолкал меня и я с трудом вырвался из бездны, в которую провалился, уснув. Виктор стоял в
дверях и в упор смотрел на меня.
- Одежду найдёшь в шкафу. У тебя десять минут, - произнёс он и вышел, закрыв за собой дверь.
Мне показалось, что по мне за время сна проехался поезд.. или даже два. В ушах шумело, болели глаза и изредка
острая игла боли вонзалась в левый висок. Я вздохнул, выбрался из постели и принялся изучать содержимое
шкафа. Вся одежда в нём была чёрной. Виктор пришёл снова когда я уже одевал пиджак.
- Ты долго собираешься. Пойдём, нас уже ждут.
Не знаю, кто нас ждал, но на площадке за домом не было ни души. Только там я заметил, что Виктор держал в
руках ножны с мечом.
- Итак, здесь я преподам тебе первый урок твоей новой жизни, - произнёс он и вдруг резко развернувшись
наотмашь ударил меня в грудь ножнами с такой силой, что чуть не сломал мне рёбра.
Я с трудом устоял на ногах и недоумённо уставился на Виктора:
- Что ты делаешь?
- Что бы ни случилось, всегда бей первым, - произнёс он спокойно. - Если этот человек - твоя цель, первый
удар должен быть за тобой, а не за ним.
- О чём ты говоришь?!
- Это, - Виктор поднял левую ладонь. - Твоё оружие. В дротике смертельный яд на случай, если первый удар
не достигнет цели.
Я заворожённо смотрел на парящий в десяти сантиметрах над ладонью мужчины дротик, больше напоминающий осколок
льда.
- Но... как я...
- Не беспокойся, я всё покажу, - Виктор слегка шевельнул пальцами и дротик, молниеносно сорвавшись с места,
свистнул у самого моего уха ( всё же я смог увернуться ). - Вот видишь, теперь ты увернулся, потому что ждал
нового удара подсознательно. Учись сохранять такое напряжение постоянно.
- Зачем всё это? - почти простонал я. Мысли роились в голове, я ничего не соображал, ничего не мог понять.
Почему Виктор нападает на меня? Зачем мне учиться владению этим смертельным оружием?
- Теперь приступим к тренировке, - произнёс Вик.
Он вложил в мою ладонь невесть откуда взявшийся дротик. Подозреваю, что он всё же не был из металла, слишком
уж для этого лёгкий...
- Сосредоточься и представь, что поток воздуха выходит из твоей ладони и окутывает дротик. Я послушно
уставился на свою ладонь, пытаясь представить себе это. Пальцы начало слегка покалывать, холодная волна
окутала запястье, постепенно подбираясь к ладони.
- Неплохо, - хмыкнул Виктор. - Теперь мысленно усиль поток.
Я выполнил указание и с удивлением увидел, как дротик, медленно вращаясь, поднялся над моей ладонью.
- Чтобы метнуть его, - продолжал Виктор. - нужно всего лишь представить, с какой стороны ты ударяешь в него ещё
одной волной воздуха.
Кивнув, я на секунду задумался и сам не заметил, как дротик ринулся в грудь Виктору. Тот быстро уклонился,
оставшись невредимым.
- И-извини...- пробормотал я.
- Сочтём это случайностью. А пока - продолжим.
Не знаю, сколько ещё времени я старательно отрабатывал уклонение от дротиков, меча, ударов... сколько раз
сам выпускал смертельное оружие и стремился достать ударом своего наставника, который на все мои попытки лишь
презрительно усмехался. не знаю и откуда взялось во мне умение драться - я никогда этому не учился... Все
проблемы вдруг отступили в сторону: у меня была цель - достать любой ценой противника, и я шёл к этой цели.
То ли Виктор намеренно поддался, то ли я действительно овладел - таки нужными навыками, но он пропустил мой
удар, нацеленный ему в грудь, а затем не смог уклониться от дротика, пронзившего ему плечо.
- Виктор! - я кинулся было к нему, но заметил, что мужчина даже не пошатнулся от раны.
- Молодец. Теперь могу с уверенностью сказать, что ты готов, - Виктор выдернул дротик из плеча и отбросил его
в сторону. - Этой ночью спать тебе не придётся.
***
Гроза бушевала над самой моей головой. Гремел гром, изредка вспыхивали молнии... В углу капала вода,
просачиваясь сквозь щели в прохудившейся крыше. Я всё продолжал лежать, не обращая на это никакого
внимания... Да и какая мне разница? Замёрзнуть я не могу, утонуть тоже... Это может быть мучительно
для меня, но не смертельно... Пальцы привычно сжали рукоять катаны. Виктор говорил, что получил её
когда впервые ослушался приказа и оставил в живых какого-то мастера в предместьях маленького японского
городка... По человеческим меркам это было пять столетий назад. Меч всё ещё такой же острый, я знаю
это, помню, как легко он рассёк горло тому человеку... Но это было недавно, а тогда...
***
Мы стояли в подворотне. Пахло тут отвратительно, иногда мимо пробегали крысы. Кажется, это самый
грязный район Нью-Йорка из всех, что Виктор смог найти. Я молчал, привалившись спиной к более
чистому, чем остальные участку стены, и продолжал теряться в догадках о цели нашего пребывания здесь.
Выли собаки, где-то далеко проезжали машины. Виктор изучал какую-то папку, поднеся её к тусклому свету
единственного фонаря. Вдруг послышались частые шаги, тяжкое дыхание задыхающегося от долгого бега
человека. Я всмотрелся в темноту. С противоположного конца небольшой площадки перед подворотней
выбежала, спотыкаясь, женщина. Судя по яркому и безвкусному макияжу и броской одежде - проститутка.
Ближе к подворотне у неё вдруг с хрустом сломался каблук и она упала прямо в грязную лужу.
- Нет..нет... пожалуйста, - бормотала она, не в силах подняться.
Сначала я подумал, что она просто пьяна, но через секунду Виктор тронул меня за руку и указал на появившуюся
из темноты грузную фигуру. Приглядевшись, я заметил в руке у человека большой охотничий нож.
- Вот этот наш, - произнёс Виктор. - А вернее - твой. Девкой я займусь.
После этих слов Виктор шагнул в полосу света, вынимая катану.
- Вы, как я полагаю, Маклейн Александр? - спросил он, приближаясь к уже севшей проститутке.
- Какого хрена?! - взвизгнул мужчина. - Ты кто такой?!
Я тоже вышел из тени и подошёл к наставнику. В этот момент проститутка начала что-то сбивчиво бормотать,
заливаясь слезами и хватая Вика за полу сюртука. Виктор поморщился как от резкой зубной боли и вдруг одним
чётким ударом снёс проститутке голову. Кровь фонтаном хлынула на замызганный асфальт, тело со странным
шорохом упало в лужу, несколько алых капелек попало на брюки Виктору.
- Мистер Маклейн, вы прекрасно знаете, кто мы, - спокойно произнёс Вик, вытирая катану об одежду
проститутки. - Вы были предупреждены, но в указанный срок не предприняли никаких действий. О наказании за
подобное вы прекрасно осведомлены.
Я оторопело смотрел на обезглавленный труп, изо всех сил пытаясь отыскать в себе хоть каплю сочувствия, хоть
немного возмущения этим кровавым поступком наставника, но не мог, как ни старался.
- Да как ты смеешь, мразь?! - взревел мужчина и кинулся на Виктора с ножом.
- Акио, дротик! - резко произнёс Вик, уклоняясь от удара.
Я поднял своё оружие и...рука дрогнула. Я не в силах был убить человека вот так, не зная причин, даже не из
самозащиты... А они всё продолжали танцевать танец смерти. Я никак не мог понять, почему Виктор сам не может
убить его, почему именно я?
...Дротик сорвался сам. Я даже не успел осознать этого, а остро отточенный осколок уже с хрустом вонзился под
рёбра мужчине. Его словно переломило пополам, из горла вырвался хрип и Маклейн рухнул рядом с телом
проститутки.
У меня тряслись руки и предательски дрожали колени. Что я сделал? Почему??
- Пошли, - Виктор положил руку мне на плечо. - У нас ещё много работы.
За эту безумно длинную ночь всё смешалось для меня в одном кровавом водовороте. Лица, тела, поступки,
кровь... всё это слилось воедино, всё это вопило и рвалось внутри меня. Не помню где я порвал пиджак,
почему на брюках застыли пятна чьей-то крови. Мне было наплевать на всё: осталась только эта нескончаемая
пытка болью и воплями погибших от моей руки.
Я в ступоре сидел в кресле и тупо смотрел прямо перед собой. Виктор был где-то рядом, я это отчётливо
осознавал, но был не в силах даже перевести взгляд в другую точку.
- Привыкнешь, - донёсся до меня его спокойный голос. - Потому что это -наша обязанность. Мы избавляем
общество от тех, кто уже безнадежно потерян, кто просто паразитирует на других. Это грабители, насильники,
убийцы. Они больше не люди - они животные на убой, а мы - мясники. Смертные прозвали нас за это Ангелами
Возмездия, Приносящими Смерть. Ты больше не человек и скоро сам поймёшь это. Я знаю, что сейчас происходит в
твоей душе...вернее в том, что от неё осталось. Завтра тебе будет намного легче, поверь моему опыту.
- Здесь... все т а к и е? - тихо спросил я, с трудом шевеля губами.
- Да. Это Город Без Названия. В нём мы находимся в свободное время и хозяева хорошо постарались для того,
чтобы мы проводили время с комфортом. Однако, здесь сурово карают за неповиновение. Я больше не твой
наставник. Теперь, когда ты пролил первую кровь, я буду твоим напарником. Каждый вечер мы получаем папку,
в которой содержатся необходимые данные на истребляемого и указания на счёт различных ситуаций. Надеюсь,
тебе не скоро предстоит узнать о том, какое наказание предусмотрено за неповиновение.
Я слушал молча и
понимал всё лишь одной частью своего сознания, другая же медленно корчилась в предсмертных муках...
В следующую ночь всё повторилось, только люди в этот раз были уже другие и больше не билось жалобно что-то
внутри меня, умоляя остановиться. Я привык очень быстро. Быстрее, чем хотелось бы. В душе осталась
только пустота, да нескончаемые стоны убитых. Хотя, вскоре я начал сомневаться в том, что у меня вообще
что-то осталось от человека и душа явно была бы непростительной роскошью.
Но я ошибся, предположив, что теперь уже никакие испытания мне не страшны...
Виктор разбудил меня раньше, чем обычно и без лишних слов сунул в руки голубую папку. Я безразлично
уставился на фотографию человека, прикреплённую к первому листу. Только через минуту до меня дошло, что с
этого клочка бумаги на меня смотрит повзрослевший Икори.
- Это что, шутка? - спросил я, в упор глядя на Виктора. - Вик, я знаю этого парня - он и мухи не обидит.
- Ошибаешься. Прочти всё, что на него собрали.
Строчки поплыли у меня перед глазами: воровство, шантаж, отцеубийство, мошенничество, грабёж...
- Неужели он мог настолько измениться? Икори ведь из хорошей семьи, он прекрасно воспитан! Я не верю! - я
отшвырнул папку в угол комнаты. - Вик, ты что, решил надо мной поиздеваться?!
- Ты сам не веришь в то, что говоришь, - спокойно произнёс Виктор. - Аки, твой бывший друг - наша цель и,
как бы тяжело тебе не было, это твоя работа. В этот рейд меня посылают как наблюдателя.
Я взял себя в руки и поднялся.
- Я всё выполню.
|
|
